|
Предлагаем
Вашему
вниманию
отрывки
из
книги
профессора
Г.В.Томского
"Друзья
Аттилы".
Как
видно
из
названия
книги,
она
посвяшена
жизни
легендарного
Аттилы –
лидера
гуннов,
которые
в IV
веке
нашей
эры
пришли
в
Европу
из
степей
Центральной
Азии.
Долгое
время
считалось,
что
язык
гуннов
был
монгольского
происхождения.
Но, по
мнению
многих современных
ученых,
язык
гуннов
был
скорее
всего
тюркского
происхождения. Существует
теория,
что
гунны
вполне
могли
быть
предками
современного
народа
Саха.
Вот что
профессор
Томский
пишет
об
Аттиле:
 "Аттила
(395-453), царь
гуннов, с
малых
лет
начал
приобщаться
к греко-римской
культуре.
В 408-412
годах
учился
в
Италии,
получил
блестящее
по тем
временам
образование.
В те
времена
гуннская
диаспора
в
Римской
империи
насчитывала
тысячи
солдат
и
офицеров
дворцовой
императорской
гвардии
Гонориуса
и
личной
гвардии.
главнокомандуюшего
римской
армией
Стиликона.
Гуннская
столица
переместилась
с Волги
на
Дунай,
ближе к
римской
границе.
Современные
историки
признают
(академик
Марсель
Брион),
что
Аттила,
которого
современники
звали "Царем
Севера"
(Сидуан
Апполлинэр),
стремился
создать
союз
всех
политически
организованных
европейских
народов.
В
значительной
мере
ему это
удалось
сделать.Его
жизнь
увлекательна
и дает
много
тем для
творчества:
он
нашел
золотой
меч
Победы,
чем
потряс
воображение
современников,
военной
интервенцией
(425 г.)
добился
для
своего
друга
Аэция
звания
губернатора
Галлии (современная
Франция
и
Бельгия),
вторая
интервенция
(432 г.)
сделала
Аэция
регентом
Западной
римской
империи
и
главнокомандующим
римской
армией.
Извесно,
что
Аттила
совершал
дальные
походы
и
путешествия,
вплоть
до
родины
своих
предков
-
современной
Монголии
и Южной
Сибири.
Война 441-447
годов
против
Восточной
римской
империи
завершилась
полной
победой
Аттилы.
К этому
времени
относятся
необычно
живые
вспоминания,
настоящие
репортажи,
греческого
дипломата
Прискоса
о
гуннской
столице
и
блеске
дворца
Аттилы,
о
встречах
с
гуннским
царем,
ставшим
императором
Севера
и
сюзереном
римских
империй.
Примерно
в 450 году
римская
принцесса
Гонория,
сестра
императора
Валентиньена,
имевшая
равный
со
своим
братом
титул "Августа",
направила
письмо
и
обручальное
кольцо
Аттиле.
Она
мечтала
выйти
замуж
за
Аттилу
и
считала
своим
приданым
половину
Западной
Римской
империи.
Это
положило
конец 40-летней
дружбе
Аттилы
с
Аэцием,
мечтавшим
самому
стать
после
объединения
Европы
соправителем
Аттилы
и
вызвало
войну 451-453
годов. С
этой
войной
связаны
две
великие
исторические
загадки.
В 451 году в
ночь
после
первого
дня
Каталаунского
сражения
римский
главнокомандующий
Аэций
загадочно
исчезал
на
несколько
часов.
Последующие
дни две
армии
стояли
друг
против
друга,
не
предпринимая
активных
действий,
потом
мирно
разошлись.
В 452 году
победоносная
армия
Аттилы
приближалась
к Риму.
Папа
Леон
поехал
к нему
на
встречу
и о чем-то
поговорил
наедине.
После
этого,
ко
всобщему
удивлению,
Аттила
покинул
Италию.
Имена,
религия
и
обычай
гуннов
сходны
с
якутскими.
В
Средней
Азии их
звали
народом
Кюн, что
созвучно
"племени
Кюн" (Кюн
улууhун
дьоно)
из
якутского
олонхо.
Они
исповедывали
тангрианскую
религию,
сохранившуюся
в
настоящее
время
только
у
якутов".
Григорий
Васильевич
Томский
Друзья
Аттилы
Буря
над
Галлией
В
феврале
451 года
Аттила
начал
большую
войну с
Западной
римской
империей.
Сотни
тысяч
воинов
Аттилы
перешли
Рейн (см.
фото
внизу)
и
быстро
заняли
северную
половину
Галлии
от
современной
Швейцарии
до
Атлантического
океана...
Сам
Аттила
перешел
Рейн
возле
впадения
в него
реки
Мозель (см.
фото
внизу).
Следуя
вдоль
густонаселенной
долины
этой
реки,
его
армия
углубилась
в
Галлию...
Париж
Аттила
со
своими
генералами
и
вассальными
королями
стоял
на
холме
Монтматр
и
любовался
видом
Лютеции
Паризиориум,
который
все
чаще
называли
сокращенно
Парижем.
Это
небольшой
тогда
город
был
хорошо
укреплен.
Особенно
центр,
находяшийся
на
острове
посредине
реки
Сены.
Прискакал
офицер
разведки
с
несколько
растерянным
видом и
доложил:
-
Великий
хан,
горожане
ведут
себя
крайне
странно!
-
Что ты
имеешь
в виду?
-
Они
поют!
Действительно,
теплый
майский
ветер
доносил
временами
звуки
далекого,
но
стройного
хорового
пения.
Все
удивились,
Аттила
спросил:
- О
чем они
поют?
Офицер
смутился:
- Я
не
понимаю
по-латински.
Аттила
решил
сам
послушать
столь
необычное
пение и
приказал
Оресту
и своей
охране
следовать
за ним.
По мере
их
приближения
пение
становилось
все
громче
и
громче.
Аттила
остановился,
не
дойдя
до стен
на
расстояние
полета
стрелы.
На
плоской
вершине
одной
из
башен
стоял
большой
женский
хор,
дирижируемый
молодой
женщиной
в белых
одеждах
и с
золотыми
волосами.
Аттила
стал
вслушиваться
в слова.
Прекрасные
женские
голоса
просили
Бога
умилостивить
гнев
Аттилы
и
спасти
их
город
от
разрушения,
их дома
от
пожаров,
детей и
мужей
от
смерти.
Гуннский
император
вспомнил
свою
незабываемую
Кере-куо,
потом
бедную
Гонорию,
и его
сердце
встрепенулось
от
неожиданного
сострадания
к этим
женщинам,
сумевшими
в час
опасности
передать
свои
чувства
идущими
от души
песнями.
Женщина
в белых
одеждах
повернулась
к
Аттиле
и
вежливо
поклонилась,
вслед
за ней
ему
поклонились
все
другие
женщины.
Ворота
приоткрылись,
и из них
вышел
священник,
который
обратился
к
гуннскому
императору
со
словами:
-
Великий
император,
царь
гуннов!
Мы
просим
Вас не
трогать
наш
маленький
мирный
город,
не
представляющий
никакой
опасности
для
вашей
армии.
Мы
готовы
заплатить
нашу
скромную
дань.
Аттила
спросил:
-
Мы
пойдем
дальше
к
Орлеану.
Можете
ли вы
гарантировать,
что не
будете
нападать
на наши
тыловые
части?
-
Горожане
не
хотят
вмешиваться
в вашу
борьбу
с
Аэцием.
Мы
торжественно
заявляем,
что ни
один
солдат
гарнизона
не
выйдет
из-за
стен и
не
будет
участвовать
в войне
против
вас!
Аттила
сказал
с
улыбкой:
-
Благодарите
ваших
женщин.
Они так
хорошо
поют!
-
Это
Женевьева
организовала
женщин
и
сказала,
что Вы
человек
образованный
и тоже,
как мы,
верующий
в
единого
Бога,
что Вы
можете
прислушаться
к нашим
просьбам
и
молитвам.
Наши
женщины
молятся
в
течение
многих
дней и
убедили
всех
жителей
остаться
в своем
городе.
Благодаря
своей
примерной
жизни с
малых
лет,
раздаче
нуждающимся
наследства
своих
богатых
родителей,
своим
чудесным
видениям
и
способностям,
она
пользуется
огромным
авторитетом
в
Париже.
-
Поразительно!
Передайте
мое
восхищение
ее
необычным
умом,
глубокой
верой и
прозорливостью.
Она
спасла
свой
город!
Аттила
приветливо
махнул
рукой.
Женевьева
поняла
все и
дала
знак
запевале,
которая
прекрасным
голосом
начала
выводить
слова
благодарственного
гимна.
***
Взволнованные
Аттила
и Орест
вернулись
на холм.
Император
обратился
к своим
генералам:
-
Мы не
будем
терять
время и
жизни
наших
войнов
на
осаду
крепости
посредине
реки и
укреплений,
окруженных
болотами.
Приказываю
армиям
двигаться
к
Орлеану!
Потом
он
повернулся
к
Оресту:
-
Займись
управлением
оккупированной
территории,
коммуникациями
и
снабжением
действующей
армии,
вывозом
трофеев
и дани
городов
из
Галлии!
Через
день в
окрестностях
Парижа
не
осталось
ни
одного
гуннского
воина.
На
город
не
упало
ни одно
ядро
катапульты,
ни одна
стрела
лука не
была
выпущена
степными
всадниками
против
его
защитников.
Париж
праздновал
чудо
три дня
и ночи.
Молодая
Женевьева
стала
кумиром
горожан
и живой
святой
покровительницей
Парижа.
Каталаунские
поля
Гуннская
армия
перешла
Сену и
двинулась
дальше
по
римской
дороге
в
сторону
города
Шалона
и
вступила
в
Каталаунские
поля (см.
фото
внизу).
Эта
огромная
равнина,
соответствующая
примерно
нынешной
Шампани,
имеет
диаметр
более
ста
пятидесяти
километров.
Аттила
проходил
по
северу
этой
равнины
по
дороге
из
Метца в
Ремс и
Париж.
Тогда
он
любовался
ширью
полей,
напоминающих
родные
степи, и
распорядился
оставить
отряд,
кавалерии
и стада,
чтобы
создать
тыловую
базу на
берегу
Марны
для
своих
всадников.
Из-под
Орлеана
значительная
часть
кавалерии,
уставшей
от
блуждания
среди
лесов,
была
направлена
на
отдых
на эти
пастбища
еще во
время
осады
города.
 Аттиле
не
терпелось
увидеть
своих
отдохнувших
войнов
и
гуннская
конная
армия
быстро
достигла
основного
лагеря
на
месте
слияния
рек
Марна и
Орнен.
Германская
пехота
осталась
сзади
почти
без
прикрытия
кавалерии.
Так как
войска
Аэция,
следовавшие
сзади,
до
этого
их не
беспокоили,
все
были
настроены
довольно
беспечно.
Последними
шли
войска
короля
гепидов
Ардариха,
который
задержался
на
слиянии
рек
Сена и
Об,
полагая,
что в
этом
защищенном
водой с
двух
сторон
месте
он
может
дать на
пару
дней
отдых
своим
войнам.
Он был
даже
рад
уходу
гуннов,
так как
в
последнее
время
Аттила
стал
более
авторитарным,
и
Ардарих
начал
тяготиться
своим
положением
вассала.
Он стал
на пару
дней
сам
полным
хозяином,
остался
один со
своими
войнами.
За
холмами
на той
стороне
Сены
римляне
тоже
встали
лагерем.
Судя по
тому
как они
укрепились
эти
трусы
не
будут
его
беспокоить.
Он
прекрасно
понимает
идеи
Аттилы,
но если
даже он
так
авторитарен,
то что
будет
после
него?
Его
сыновья
Эллях и
Денгизих
ведут
себя
надменно
с
вассалами.
Правда,
есть
шестилетный
Геизм -
сын
Аттилы
и его
сестры,
гепидской
принцессы.
На этот
брак
Ардарих
возлагал
большие
надежды.
Но
Аттила
любил
только
Кере-куо,
а после
ее
смерти
появилась
принцесса
Гонория.
Теперь
все
мысли
гуннского
императора
только
об этой
бывшей
августе.
У
гепидской
принцессы
почти
нет
больше
шансов
стать
гуннской
императрицей.
[...]
Сражение
Аттила
стоял
на
пологой
возвышенности
под
тремя
березами
(см.
фото
внизу)
),
листья
которых
колышет
утренный
ветер.
Вокруг
до
горизонта
раскинулось
чистое
поле с
перелесками.
Разведка
доложила,
что
войска
Аэция
идут по
этой
дороге.
Аттила
поставил
свою
армию,
гепидов
Ардариха
и
других
пеших
германских
союзников
в
центре.
Король
Валамир
будет
командовать
левым
крылом,
состояшим
в
основном
их
остроготской
конницы.
Хан
Эллях -
правым
крылом,
состоящим
из
войнов
народа
ак-ат-сэри
и войск
других
восточных
гуннских
народов.
Сзади
войск
находились
остатки
древнего
кольцееобразного
укрепления
и
дополнительные
лагеря,
составленные
из
расположенных
по
кругу
телег и
кибиток
(см.
фото
внизу).
Там
были
оставлены
надежные
войска
для
охраны
трофеев
войны и
прикрытия
кавалерии,
оступающей
для
отдыха
и
приведения
себя в
порядок.
Сначала
появились
визиготские
и
аланские
конные
разведчики.
Потом
появилась
вся
вражеская
армия в
боевом
порядке.
В
центре
шли
римские
легионы
и
другая
пехота.
Против
войск
Валамира
оказались
визиготы
Теодориха.
Против
Элляха -
бургунды
Гондиока
и аланы
Санджибана.
Римская
пехота
была
выстроена
в каре,
закрыта
большими
щитами
и
ощетинилась
длинными
копьями
против
атак
кавалерии.
С
обеих
сторон
войска
начали
медленно
перестраиваться.
Римляне
и
гепиды
построились
друг
против
друга
на
одном
из
флангов,
защищенном
от
обхода
рекой.
Франки
и
другие
пешие
союзники
римлян
оказались
в
центре
с
аланами
и
бургундами.
Аттила
перестроил
своих
гуннов,
чтобы
нанести
сначала
удар по
аланам
и
бургундам.
Он
сосредоточил
всю
свою
германскую
пехоту
против
пехоты
противника,
усилив
ее
конниками
Элляха,
прикрывающими
фланги
и тыл
пехоты
своих
союзников,
компенсируя
тем
самым
численное
превосходство
пехоты
римлян
и их
союзников.
Визиготы
и
остроготы
остались
стоят
друг
против
друга.
Время
шло.
Никто
не
хотел
начинать
атаку
первым.
Аттила
тянул
время,
чтобы
было
меньше
потерь
среди
своих
воинов.
У Аэция
была
только
одна
мысль -
выстоять,
о
наступлении
на
армию
Аттилы
он даже
не
думал.
До
этого
они оба
мало
спали,
вспоминали
годы
своей
дружбы.
Они
знают
друг
друга
сорок
шесть
лет и
почти
сорок
лет
были
друзьями.
И вот
теперь
судьба
их
свела
на поле
брани!
Уже
три
часа
дня.
Вокруг
гуннского
императора
собралась
густая
толпа
командиров,
ожидающих
приказа.
Вдруг
Аттила
решил
взбодрить
этих
уставших
от
непривычно
долгого
ожидания
верных
соратников
и
самому
решиться
начать
наконец
битву
против
бывшего
друга.
Он
начал с
пафосом
в
голосе:
-
После
стольких
славных
побед
над
таким
количеством
народов,
что мы
теперь
близки
к
завоеванию
мира,
было бы
глупо и
смешно
для
меня
самого
попытаться
вдохновить
вас
словами,
как
людей,
не
умеющих
сражаться.
Оставим
такие
слова
начинающим
генералам,
которые
обращаются
к
неопытной
армии:
такие
речи
недостойны
ни меня,
ни вас.
На
самом
деле,
кто
лучше
вас
умеет
воевать?
Что
может
быть
лучше
для
смелых,
чем
мщение
с
оружием
в руках?
Многие
из вас
проливали
свою
кровь
за
защиту
Галлии,
по
просьбе
Аэция,
который
нам
изменил
и мы
накажем
его! Мы
сейчас
кинемся
на
врага:
атакуют
первыми
наиболее
смелые.
Мы
презираем
это
сборище
разных
народов,
не
ладящих
между
собой:
их
объединяет
только
страх.
Аттила
показал
рукой в
сторону
противника:
-
Вы
видите,
как
перед
началом
сражения
они
боязливо
жмутся
друг к
другу
на
высотах,
вскоре
мы
сгоним
их
оттуда.
Для
римлян
страшна
малейшая
рана
или
даже
царапина.
В то
время
как они,
укрывшись
щитами,
будут
скучиваться
в
неподвижные
массы,
атакуйте
алан,
бургундов
и
визиготов.
Надо
быстро
победить
их
конников,
перерезать
тем
самым
нервы и
сухожилия
вражеской
армии.
У
командиров
загорелись
глаза,
они
сжали
сильнее
рукоятки
своих
мечей,
древки
своих
копей.
-
Киньтесь
на
врага с
обычной
для вас
яростью
и
смелостью.
Вы -
гунны:
покажите
вашу
решимость,
превосходство
вашего
оружия.
Пусть
раненый
убивает
своего
противника,
а тот,
кто не
ранен -
их
истребляет.
Кому
предназначено
жить -
выживут,
а тем,
кому
предназначено
умереть,
тем не
избежать
смерти
и без
войны.
Враг не
выдержит
нашего
удара!
Аттила
вынул
меч из
ножен и
поднял
к небу.
Тотчас
заиграли
трубы.
Командиры
вернулись
к своим
подразделениям.
Аттила
крикнул:
-
Атакуют
наиболее
смелые!
Гунны,
вперед! [...]
***
Вражеская
кавалерия
была
разгромлена.
Трупы
аланских
и
бургундских
воинов
усеяли
Каталаунские
поля на
расстоянии
многих
десятков
километров.
Они
бежали
настолько
стремительно,
что
убитых
на
самом
деле
было не
так
много,
как
казалось.
Визиготы
были
деморализованы
после
смерти
Теодориха
и
ранения
принца
Торизмонда.
Они
спустились
с
Ремских
гор
только,
чтобы
найти
труп
своего
короля
и
подобрать
раненных
товарищей.
Разумеется,
гунны
им не
мешали.
Шаман
был
прав.
Гуннские
богатыри,
погибшие
при
осаде
Тулузы,
отомщены.
Аттила
наградил
смелого
и
благородного
острогота
Анданиса
за его
подвиг.
Будет
чем
гордиться
его
потомкам!
Много
воинов
потерял
народ
ак-ат-сэри
при
конных
атаках
на
римские
каре,
предпринятых,
чтобы
помочь
оступавшей
союзной
пехоте.
У
Аттилы
нет
более
никакого
желания
терять
своих
воинов
в
атаках
против
построенных
“черепахой”
легионеров,
хорошо
натренированных
Аэцием.
После
такой
победы
надо
спокойно
вернуться
домой.
Аттила
сказал
своим
генералам:
-
Пусть
сегодня
и
завтра
воины
отдохнут
и
спокойно
выспятся
перед
дальней
дорогой.
Они
этого
заслужили.
[...]
***
На
следующий
день
всадники
стали
собирать
и
хоронить
своих
павших
боевых
друзей.
Некоторые
из них
подошли
близко
к
римским
каре.
Солдаты
встрепенулись:
-
Это же
гунны! А
где
визиготы?
Гуннские
и
остроготские
воины,
занятые
своим
делом,
пропускали
беспрепятственно
римские
телеги
с вином,
ветчиной,
сыром и
свежим
хлебом.
На поле
появились
монахи,
подбирающие
раненных
римлян
и их
союзников.
Многие
были
спасены
визиготами
и уже
находились
в
окрестных
монастырях.
Постепенно
все
успокоились.
Всадники
окончили
свою
печальную
работу
и
исчезли.
Потом
вдруг
заиграли
трубы в
гуннском
лагере,
послышались
звуки
команд.
Вздремнувшие
было
после
вкусного
обеда и
нескольких
кубков
местного
каталаунского
или, по
другому,
шампанского
вина, в
те
времена
еще не
шипучего,
римские
и
франкские
воины
начали
строиться,
испуганно
протирая
глаза.
Прошло
совсем
мало
времени,
и
гуннская
армия в
безукоризненном
порядке
с
развивающимися
тангрианскими
знаменами,
эскадрон
за
эскадроном,
начала
покидать
Каталаунские
поля.
Салвьен
невольно
полюбовался
этим
незабываемым
зрелищем,
своеобразной
демонстрацией
мощи и
дисциплины
гуннской
армии.
Тысячи
телег с
трофеями
прошли
перед
носом
римлян
и
оставшихся
еще с
ними
союзников.
Но ни у
кого из
них не
возникло
ни
малейшего
желания
еще раз
попробовать
помериться
силой
со
степными
воинами
и их
отважными
германскими
союзниками.
Аттила
и Леон
Аттила
согласился
принять
римскую
делегацию,
которую
возглавил
Леон I,
названный
последующими
историками
Леоном
Великим
и
ставший
Святым
Леоном
католической
церкви (см.
фото
вверху:
река По -
место
встречи
Аттилы
и Леона).
Его
сопровождали
сенаторы
Авиенус
и
Трижетиус.
Секретарем
посольства
был
Проспер
Акитанский.
4
июля 452
года.
Жаркое
итальянское
лето. В 5
часов
вечера
в
великолепном
шатре
начался
ужин,
организованный
Аттилой
в честь
римского
папы
Леона.
Аттила,
одетый
в
большую
белую
римскую
тогу,
решил,
что
ужин
должен
пройти
в
дружеской
обстановке.
Он
пригласил
папу
сесть
напротив,
усадил
Авиенуса
направо
от себя,
Трижетиус
занял
место
налево
от
хозяина.
Направо
от
Леона
сел
Онегез,
налево -
Едекон.
Сбоку,
на
противоположных
концах
стола
заняли
места
секретари
делегаций,
в одном
конце
Проспер
Акитанский,
а
другом
Орест,
который
по
этому
случаю
согласился
на роль
секретаря
гуннской
делегации.
Изысканная
пища,
хорошо
подобранные
к
каждому
блюду
прекрасные
вина.
Аттила
сразу
разрядил
обстановку,
начав
бегло и
непринужденно
говорить
по-латински
и по-гречески
о
погоде
и о
годах
своей
учебы в
Италии.
Завязалась
светская
беседа,
начали
философствовать
на
разные
темы.
Аттила
с
сожалением
понял,
что
Леон не
понимает
по-гречески,
поэтому
в
дальнейшем
он
говорил
только
на
латинском
языке.
Папа
рассказал
о Малой
Азии,
Аттила
описал
свои
путешествия
в
глубины
дальней
Азии.
Папа
был
очарован
прекрасно
образованным
императором
гуннов.
У
римлян
появилась
надежда,
что с
ним
можно
найти
общий
язык.
Аттила
предложил
Леону
обсудить
все
вопросы
наедине
на
следующий
день.
После
дружеского
ужина
Леон
почувствовал
себя в
относительной
безопасности
и начал
настраиваться
на
спокойный
и
длительный
разговор.
Он
испытывал
большой
интерес
к
своему
грозному
сопернику.
Ведь
Аттила,
который
позволял
себе
обращаться
с
римскими
императорами
Теодозом
и
Валентиньеном
как со
своими
вассалами,
мог
обойтись
очень
резко и
с
Леоном.
Папа
представил
себе,
что
сделали
бы с
Аттилой
в
случае
его
поражения
римские
императоры
и епископы,
безжалостно
расправляющиеся
с
язычниками,
арианистами,
несторианцами,
пелажианистами,
монофизистами
и
другими
инакомыслящими.
Леон не
мог
долго
уснуть.
Действительно,
зачем
Аттила
ведет
себя
так
вежливо
с ним,
почему
он был
так
внимателен
к
просьбам
эпископов
и
молитвам
Женевьевы
в
Галлии?
***
После
обеда 5
июля
состоялась
конфиденциальная
беседа
императора
гуннов
и
римского
папы.
Аттила
начал с
анализа
политической
и
военной
ситуации,
безнадежной
для
римлян.
Леон
невольно
вздохнул:
-
Вы,
конечно,
правы!
Невозможно
отрицать
очевидное.
Ситуация
для
римлян
безнадежна.
У меня
нет
оснований
сомневаться
в том,
что Вы
станете
скоро
хозяином
Италии
и потом
реализуете
Вашу
мечту о
создании
Римско-гуннской
империи,
о
которой
только
что
сказали.
Меня
беспокоит
один
основной
вопрос:
что
будет в
этом
случае
с
Церковью
и
христианским
населением?
Христиане
до
недавнего
времени
жестоко
преследовались
государством.
Я боюсь,
что их
ждут
новые
испытания.
Аттила
заметил:
- В
моей
империи
христиане,
как и
представители
других
религий,
чувствуют
себя
спокойно.
Сотни
тысяч
остроготов
и
других
германцев
являются
христианами,
не
говоря
уже о
бывших
римлянах
из
Дакии и
Паннонии,
греках
из
Причерноморья
и
оккупированных
нами
балканских
городов.
Миллионы
степняков
от
Дуная
до
Китая
тоже
верят в
единого
и
всемогущего
Бога.
Папа с
большим
интересом
услышал
это
заявление
и
оживился:
- К
сожалению,
готы
являются
христианами
арианского
толка. У
нас
принципиальные
разногласия.
Аттила
перебил
его:
-
Мы
считаем,
что к
Богу
ведут
много
путей. К
тому же
я не
думаю,
чтобы
простые
готы
понимали
разницу
между
различными
течениями
христианства.
В любом
случае,
я Вам
обещаю
после
создания
Римско-гуннской
империи
полную
поддержку
христианской
церкви
и
помощь
в
христианизации
всех
желающих
от
Испании
и
Африки
до
китайской
границы.
Леон
был
ошарашен
и
невольно
воскликнул:
-
От
Испании
и
Африки
до
китайской
границы!
Аттила
улыбнулся:
-
Гунны
верят,
что на
земле
будет
когда-нибудь
один
правитель
точно
так же,
как на
небе
есть
один
Бог.
Тогда
вы
сможете
распространять
свою
веру
среди
всех
народов.
Леон
вспомнил,
что
франки
и
многие
другие
германские
народы
оставались
язычниками
и
продолжали
приносить
человеческие
жертвы,
как и
значительная
часть
населения
Галлии,
истреблявшая
направлявшихся
к ним
христианских
миссионеров.
Для еще
слабого
христианства,
недавно
ставшего
государственной
религией
и не
успевшего
пустить
глубокие
корни в
сознание
населения
даже
Римской
империи,
открывалась
грандиозная
перспектива
в
драматической
политической
ситуации.
есть
один
Бог.
Леон
встрепенулся:
-
Вы
знаете,
я -
реалист,
а не
мечтатель.
Но Ваше
предложение
крайне
заманчиво.
Я буду
думать.
Аттила
внимательно
посмотрел
на него:
- На
самом
деле, Вы
такой
же
строитель
империи,
как и я.
Благодаря
Вашим
реформам,
римское
папство
становится
серьезной
политической
силой.
Папский
двор
становится
похожим
на
императорский.
Эпископы
все
сильнее
и
сильнее
зависят
от Вас.
Меня
восхищает
эта
невидимая
империя,
не
знающая
границ.
Ваше
создание
может
выжить
даже,
если
рухнут
обе
римские
империи.
Я Вас
считаю
самым
мудрым
человеком
на
земле!
Леон
был
польшен
и
сказал
предельно
откровенно:
-
Спасибо
за
понимание!
Мне так
же
нелегко,
как и
Вам. Это
посольство
является
первым
большим
дипломатическим
демаршем
Церкви,
и я
хотел
бы,
чтобы
моя
миссия
увенчалась
успехом.
Аттила
посмотрел
ему в
глаза и
медленно
произнес:
- Я
рассчитываю,
что
Церковь
могла
бы
помочь
консолидации
и
обеспечению
устойчивости
будущей
Римско-гуннской
империи.
Предлагаю
Вам
начать
серьезно
размышлять
о
возможности
нашего
будущего
союза
на
основе
общности
интересов.
Я могу
помочь
Церкви
в
быстром
расширении
сферы
ее
влияния.
Мы
поговорим
об этом
подробно,
когда я
приеду
в
Италию
в
следующий
раз.
Папа
невольно
вздрогнул.
Император
спокойно
продолжал:
-
Для
меня
военная
победа
не
является
самым
важным
делом. В
этом
году
мне
достаточно
завоевать
Вашу
дружбу
и
понимание.
Ваша
миссия
будет
успешной.
Я
согласен
покинуть
со
своей
армией
Италию
при
условии
...
25.03.2003 |
