Мы всегда рады интересным материалам для публикации на нашем сайте и идеям о том, как сделать сайт лучше и интереснее:

Иван Кычкин (Якутск)

Заметки об Америке во время учебы в Oklahoma State University (США).  Учеба стала возможна благодаря деятельности IREX, Int'l Research and Exchange Board, на средства Госдепартамента США, Bureau of Educational and Cultural Affairs.

Новый год на Times Square

Честно говоря, в Нью-Йорк мы не собирались ехать, но в последнюю минуту Исмаил, студент из Азербайджана, нашел нам в Интернете спецпредлжение на авиабилеты и мы решили им воспользоваться.
Перед самой поездкой мы неотрывно следили за телевизором, и молили Господа, чтобы не пошел снег. К нашей радости с утра субботы 30 декабря в Стиллуотере воцарилась невероятно солнечная и ясная погода. Исмаил, как и обещал, подъехал, чтобы забрать нас к Патио Клабу на джипе Cherokee исландца с нашего класса ровно в полдень. Мы с Гулей торжественно сели в машину, Исмаил громко врубил музыку и мы выехали в сторону Оклахома-Сити. В ОКС мы заехали также на торговый молл, где ему надо было поменять какой-то товар в магазине, и оттуда мы как чеховские сестры, приговаривавшие "В Нью-Йорк, Нью-Йорк, Нью-Йорк!" ринулись сразу в аэропорт.

Но как только мы подошли к стойке American Airlines, тетка в униформе быстро нас спустила с небес на землю: "Ой, ребятки, как мне жаль, весь Нью-Йорк закрыт уже несколько часов", и лениво добавила: "Снегопад".Мы мгновенно похолодели и в панике закатили глаза на потолок. Тетке было явно лень ждать пока мы придем в себя снова, и она стала нас ненавязчиво торопить, "ну что, летите ребята, до Далласа, там посмотрите, фронт сойдет и борт примут". Нам было не из чего выбирать и мы молча приняли
ее предложение.

До Далласа мы летели подавленные, робко смотря в иллюминаторы, где под нами молча расстилалось стеганое одеяло Оклахомы с узорами речек, кусками снежной ваты и ровными швами проселочных дорог. В Даллас мы прибыли уже в сумерки, когда весь аэропорт был рассвечен огнями. Как только мы вышли из гейта, то сразу подбежали к экранам мониторов. Напротив нашего рейса в Нью-Йорк горели ядовитые буквы "задержан". В принципе, все побережье от Бостона до Нью-Йорка было закрыто и только единственный Балтимор оставался чуточку открытым. Мы решили пойти на хитрость и сделали так, как нас научил Исмаил, подошли к представителю авиакомпании, пустили фальшивые слезки и попросили, чтобы нас взяли хотя-бы до Балтимора, дескать утром у нас из JFK был другой рейс, теперь уже на Москву. На что та, как заслышала об Аэрофлоте, начала бешено колотить по клавишам, и к счастью выцепила нам два места.

Менее чем через час мы уже летели в Балтимор. В самолете мы случайно познакомились с каким-то мужиком из Нью-Йорка, который как две капли воды был похож на Роберта де Ниро, что тут-же не преминула сообщить ему Гульжан. Тот прямо расплылся в улыбке и сказал, что он состоит в какой-то американской ассоциации двойников и у него есть даже сертификат похожести. Раз в год там устраивают конкурсы, где почетное жюри выбирает самого похожего и чем-нибудь его да награждает. На что мы добавили, что он похож также и на Аль Пачино и даже самого Джо ди Маджио, первого мужа Мерилин Монро, ответную реакцию легче было представить нежели чем описать. С ним ехали также какие-то две богатые японки, которые также как и мы навострили лыжи на Таймс-сквер, и которые также незаслуженно пострадали от погодных условий. Мы все дружно договорились держаться стайкой и вместе сесть на поезд до Большого Яблока. Правда, Роберт де Ниро оказался невероятным болтуном и хотя он сидел в ряду на один спереди, это ему нисколько не мешало заболтать свою престарелую соседку справа, играть в бейсбол с каким-то мальчишкой у окна и одновременно расспрашивать Гульжан сколько у них нефти в Казахстане. Вскоре старуха отключилась от усталости, сколько не от полета и прожитых лет, а большей части от своего назойливого соседа, на что де Ниро решил перекинуться на нас. К несчастью мы не успели с Гульжан притвориться спящими и закрыть глаза, как он с радостью подсел к нам. Весь этот фарс прекратился как только прозвучала команда всем срочно вернуться на свои места так как под нами уже был Балтимор.

В Балтиморе мы провели бессонную ночь, сидя в портовском Burger King, где де Ниро нам рассказывал истории о своем Нью-Йорке, на что японки удивленно крутили своими миниатюрными головками как фарфоровые куколки и удивленно восклицали. Де Ниро оказался не совсем пропащим человеком, так как знал кучу интересных вещей и хорошо разбирался в политике и географии. Он также сообщил, что воевал во Вьетнаме, и теперь снимает фильм о тех временах.

Еще до самого рассвета мы добрались до ближайшей станции Амтрака, купили билет через компьютеры и сели на первый поезд до Пенн-Стейшен на Манхаттане. Мы специально с Гулей спрятались в проходе, чтобы сесть подальше от де Ниро, но тому было все нипочем, так как он тут-же накинулся на какую-то одинокую молодку, которая тут-же начала хихикать и заигрывать с ним. Мысленно возблагодарив Господа за нее, мы тут же провалились в забытье.

В районе 8 утра 31 декабря 2000 года, Гульжан начала будить меня толчками в бок, на что я тут же проснувшись понял, что мы в Нью-Джерси, в 10 минутах езды от самого города. В вагон зашла темнокожая кондукторша и громко завопила, что скоро будет Пенн-Стейшен и при этом она не забывала с гордостью добавить в конце, Нью-Йорк. За окном вовсю светило солнце, деревья в лесополосе были покрыты снегом, на дорогах вовсю работали снегоуборочные машины, циклон прошел. Вообще, если подъезжать к Нью-Йорку с юга, то можно было увидеть кучу складов, кирпичных стен заводских цехов и производственных корпусов. Тут-же были старые заброшенные доки, портовые подъезды к ним, и весь пейзаж напоминал Ливерпуль или Саутгемптон прошлого века. Многие вывески сохранились прибитыми еще со времен "Титаника", а лампочки и каркасы зданий вообще остались неизменными как тридцатые годы.

Вскоре наш поезд взял резко вправо и я увидел силуэты башен-близнецов Всемирного Торгового Центра, они гордо высились над океаном и отливали матовым светом в лучах утреннего солнца, за ним виднелись в легкой дымке и другие его собратья. И тут нам стало ясно, что мы уже в Нью-Йорке. Все сидящие в вагоне смотрели на небоскребы Манхаттана затаив дыхание.
На Пенн-Стейшен мы сердечно поблагодарили де Ниро за помощь, и попрощались с японками, те долго не хотели расставаться, счастливо смеялись и щелкали затворами фотоаппаратов. Мы позвонили Гаяне, студентке из Армении, которую Гуля знала еще по своему Вашингтону и та нам велела сесть в метро и ехать к ней в сторону Куинса. Первое впечатление от нью-йоркского метро было то, что оно очень холодное, старое и требующее капитального ремонта. Спустись Лужков в нью-йоркскую подземку, его хватил бы сердечный приступ.

Как и парижское, нью-йоркское метро кишмя-кишело подозрительными личностями преступного вида, кое-кто спал на полу, кто-то лежал в забытьи, уронив бутылку колы на пол и все очень сильно боялись друг друга. В вагонах было полно мексиканцев, чернокожих и капелька белых. На Гульжан все время смотрел какой-то огромный черный детина, от одного взгляда которого стыла кровь в жилах. Ездить в одиночку вечером в метро могут только слишком смелые либо самоубийцы.
Гаяне нас встретила с распротертыми объятиями, напоила чаем, усадила отдыхать. На двери ее шкафа висела фотка ее друзей, которые сидели на песчаном берегу океана спиной к объективу и лицом к волнам, видимо, где-то в районе Лонг-Айленда. Рядом с ними важно расхаживали чайки, лукаво уставившись в объектив глазками бусинкой.

Вскоре Гаяне встрепенулась и скомандовала "По коням!", за ней заехал какой-то суданец, который посадил нас в свой "Форд-Линкольн" и мы выехали в сторону Манхаттана. Машина была очень дорогая, порядка около сорока тысяч, и чертов суданец заколебал нас просьбами стряхнуть снег с подошв наших сапог прежде чем садиться, чтобы мы не запачкали ему салон. На что Гаяне попросила его заткнуться и "ехать резче" так как она опаздывала на какую-то вечеринку. Пока мы ехали через Джамейку-Куинс, то в некоторых частях город почему-то мне напоминал Москву у пл. Гагарина, в некоторых даже Киев с Новосибирском, а в той части, что ближе к центру он снова стал самим собой. Видимо все великие города имеют в себе что-то помаленьку от других.

Но как только мы увидели небоскребы Манхаттана все наши сравнения сошлись к одной точке: "Нью-Йорк ...". Машина была длинная и она еле въехала на Пятую авеню. На Пятой авеню была куча машин и народу, всюду были видны позолоченые и серебряные вывески магазинов производителей мирового класса Chanel, Versace, Dolce Gabbana, Gucci, Rolex. Город был настолько шикарный, в огнях и весь этот хит-парад и праздник жизни продолжался на протяжении нескольких миль. С вывесок смотрели знаменитости с мировым именем, рекламирующие ту или иную марку, в потоке народа было полно золотой молодежи, почтенной публики, деловых людей, богатых туристов со всего света, многие шли с сумками. Подобное чувство восторга и особенная атмосфера не может возникнуть больше нигде в мире, разве что только на Елисейских Полях в Париже или на Оксфорд-Стрит в Лондоне. Размах и масштаб Нью-Йорка преодолеть крайне сложно, если вообще возможно.

Ровно в 12-30 нас высадили из машины у отеля Plaza, что стоит прямо у Central Park, кстати, именно в этой гостинице снимали вторую часть фильма "Один дома", где герой Маколей Калкина попадает в Нью-Йорк. У Плазы мы встретили бельгийского друга Гульжан по Интернет-переписке Нико, который тоже был в это время в городе. Тот нам стал показывать город, начиная с Tiffany's Trump Tower, которая больше всего мне и понравилась. В Трамп-Тауэр стояла такая роскошь, какую можно представить только в Америке. Невероятно, как чей-то финансовый гений может вознести только одного человека до немыслимых высот богатства и успеха.

Затем мы пошли вниз в сторону Empire State по пути заглядывая по очереди то в Chrysler Tower, то Citibank Group. Мы также зашли в знаменитый отель Waldorf Astoria, где останавливаются президенты всех стран. Честно говоря, мне Plaza понравилась больше. В холле было полно богатых старух с дорогими укладками, стоявших в норковых манто и в вечерних драгоценностях, которые терпеливо ждали такси и никто не орал в мобильники как принято делать только у нас. Вообще в самом дорогом отеле Нью-Йорка стояла праздничная атмосфера и все были очень подчеркнуто вежливы и приветливы друг с другом. Это делало город и его атмосферу еще более великой и демократичной. Ровно в три мы сели в такси и подъехали к Empire State, но не успели мы зайти в вестибюль, как нам сказали, что здание закрывается и все начали выходить на улицу, куда нас тоже вынесло общим потоком на Пятую авеню. Дело было вечером, делать было нечего, и мы с Гульжан вконец продрогнув решили зайти в МакДональдс на той стороне улицы, чтобы выпить горячего чаю или кофе.

Здесь мы еле отогрелись и двинулись в сторону Рокфеллеровского центра. На город к тому времени уж опустилась новогодняя ночь и вся Пятая авеню была рассвечена огнями, народу было полно со всего света, причем очень много туристов из Европы - немцев, скандинавов, японцев, несколько раз мы даже слышали русскую речь.

В Рокфеллеровском центре горела елка, на том самом месте где мамаша Маколея Калкина нашла своего сыночка. С Рокфеллеровского центра весь народ постепенно тек на Таймс-сквер, было около шести, когда мы подошли к Площали Времен. По пути мы видели Radio-City, где пела Мадонна, Майкл Джексон, и все, кто добился успеха в шоу-бизнесе. Ближе к Таймс-сквер народ остановился и у нас сердце замерло в груди. Неужели так рано перекрыли улицы? Полицейские стояли на каждом шагу группами по три-пять человек, громко кричали в мегафон и просили нас не спешить. Вскоре толпа зашевелилась и мы зашагали на Таймс. Вся Таймс-сквер было ровно поделена на несколько секторов, изолированных друг от друга и полицейские внимательно следили, чтобы между нами были небольшие промежутки, чтобы мы вдруг не пошли и в суматохе не передавили друг друга. Вообще весь этот вечер напомнил мне наши первомайские демонстрации, когда мы шли колоннами на пл. Ленина дружно скандировать "ура".

Было около семи, то есть оставалось около пяти часов до Нового года, а мы продрогли до костей, так как в Нью-Йорке было очень холодно и дул сильный ветер с океана. Гуля меня уговорила пойти снова в Макдональдс прямо здесь-же на Таймс, но нас туда пустили с одним условием, что все будут заказывать и есть, а не просто сидеть и греться. Там мы умудрились просидеть с семи аж до десяти вечера, и съели несколько килограммов печеной картошки, выпили пол-ведра пепси, съели по три биг-мака на душу населения, так как по залу ходил здоровенный парень и зорко следил, чтобы никто не "бездельничал". Нет смысла говорить, что после этого мы уже не могли смотреть на фаст-фуд. Плюс ко всему рабочие закрыли туалет, дескать нечего, обойдутся. За этот вечер мы успели прикипеть к своим местам, рядом с нами сидел какой-то француз из Лилля, который все умасливал своих подружек, одну тенденциозную эфиопку и полную белую толстуху из Нью-Йорка. Причем рот у них не закрывался ни на мгновение, из чего мы уже знали кто где родился, с кем рядился. По другой бок сидели латинос-каскадерос, причем парень лет 30-ти смотрел на 14-летнюю девочку глазами явно плотоядными, та эта хорошо секла и немного краснела, рядом с ней сидела малолетняя сеструха, которая приревновала его к своей старшей, вообщем сплошная Санта-Барбара. По двум большим телекам показывали Си-Эн-Эн параллельно с "Серетными материалами" и мы уже устали ждать Нового года. Мы видели, что Париж с Лондоном уже встретили Новый Год, а в Нью-Йорке все еще шел прошлогодний снег.

Где-то в районе десяти началось шевеление народу и мы вырвались снова на Таймс-сквер. Там уже вовсю гремела музыка, перед нами стояли какие-то веселые американские ребята откуда-то явно с Небраски или Айдахо, которые лихо плясали и оттанцовывали. Они знали все тексты песен наизусть, на что мы с Гульжан только подмигивали им, делали два притопа, три прихлопа и изображали радость. Атмосфера праздника чувствовалась по всюду, в воздухе, в людях, в небе, где над нами постоянно летали вертолеты телекомпаний, ведущие прямой репортаж, да время от времени с крыш небоскребов на нас высыпали мешками разноцветные звездочки либо конфетти. Спонсором вечера была кредитная компания Discover Card, и ее рабочие выдавали нам всякие длинные красные шары с золотыми лентами, бусики блестючие, всякие штуковины, чтобы мы ими махали и создавали массовку, которую должен был увидеть затем весь мир. Несколько раз нас тренировали как все это делать, как мы должны считать секунды и орать.

На всю эту толпу с гигантских мониторов Sony загадочно смотрели отражения Синди Кроуфорд и Пирса Броснана, которые рекламировали какие-то дорогие часы, а также мистического Дэвида Копперфильда со своим новым шоу и Клаудии Шиффер, которая мечтательно закатила глаза к небу и прижав кончики пальцев к губам, рекламировала белье от H&M. Они были похожи на великих магов и чародеев с Площади Времен, казалось только они знали жгучую тайну обольщения масс, то, как притягивать к себе взгляды и внимание миллионов простых смертных.

И весь Нью-Йорк был их городом, городом Великих и Знаменитых мира сего, равно как и Дональда Трампа, Рокфеллеров, Мадонны и Майкла Джексона. Я даже вспомнил сказочную повесть Александра Волкова "Волшебник Изумрудного города", где люди жили в стеклянном городе, надев зеленые очки и даже не знали, кто и когда построил их великий город, разве, что только один ответ "Гудвин-Великий и Ужасный", о котором все слышали, но никто никогда не видел. Так и Нью-Йорк будучи великим, был порочным одновременно, где наряду с ослепительными приемами на верхних этажах небоскребов, люди спали в грязных переходах под улицами, либо грелись у систем вентиляции в метро.

Тем временем шоу на Таймс-сквер продолжалось, но всю радость праздника нам решил омрачить какой-то ненормальный мужик, который явно был обкурен, либо пьян, либо под всем одновременно. Он появился как гром среди ясной ночи в нашем секторе и начал натурально всех доставать тем, что решил всем показать стриптиз, расстегивая брюки и предлагая заглянуть. При этом ему явно очень хотелось кого-нибудь защупать либо заантеннить сзади. В какой-то момент он встал за нами с Гульжан, на что мы тут-же с криком "банзай" кинулись в массу толпы, ловко разминая народ локтями, так как знали, как ими работать со времен очередей за колбасой в Советском Союзе. Слава Богу эксгибиционист отстал, правда, он еще несколько раз появлялся в нашем районе так как толпа вдруг начинала судорожно двигаться от него в разные стороны.

Мы еще считали последние секунды уходящего года, когда шар на небоскребе вспыхнул огнями, толпа взревела, раздался какой-то взрыв, завопили сирены, и часы показали ровно полночь. Что тут началось, с неба посыпались миллионы бумажек, на южной стороне площади начался салют, в небо ударили прожектора. Все орали как сумасшедшие, поздравляли друг друга, даже незнакомые люди целовались, обнимались и хлопали друг дружку по спине. Кто-то открывал шампанское, пробки которого летели в людей, но всем было поровну, кому-то залили пальто, некоторые вообще были в невменяемом состоянии, что мы даже с Гулей пожалели что ввязались во всю эту кашу, которую теперь надо было расхлебывать, но потом мы на все махнули рукой и начали орать и прыгать вместе со всеми.

Массовое безумие продолжалось еще непонятно сколько, пока наконец мы не решили спуститься в метро, ближайшее которое находилось на 42 улице. С нами шла огромная толпа, по Пятой авеню мимо проезжали какие-то подростки и молодые люди, которые что-то истошно вопили в толпу, но мы уже не реагировали, так как были вымотаны до предела. В метро мы еле влезли, и на автопилоте добрались до Куинса лишь час спустя в районе трех ночи.

На этом сюрпризы новогодней ночи не заканчивались. Как только мы открыли ключом Гаяне дом и прошли на кухню, я сразу почувствовал какой-то запах сырости и шум падающей воды из комнаты суданца. Мы хотели спросить у него почему так холодно, но решили, что он принимает душ и не стали его беспокоить. Гуля пошла искать чтобы врубить тепло, а я поднялся наверх. Тут с улицы заходит суданец, открывает дверь своей комнаты как из нее в кухню и в прихожую хлынул поток воды, Гуля заорала как не своя, я побежал вниз, так как подумал, что к нам забрались воры. Суданец начал орать, что прорвало их паровое отопление и нам пришел каюк. Мы вызвали 911, приехали пожарные, они забежали к нам и начали искать где выключить воду. Наконец, они нам все отключили и велели собирать воду с полов и откачивать ее из подвала. Двери все были открыты, на улице было минус 10, по всему дому мигали сигнальные маячки машины. Суданец начал нам рассказывать о степени причиненного лэндлорду материального ущерба, в то время пока мы пили чай из минеральной воды в районе половины пятого утра. Наконец суданец дал нам электронагреватели и мы все втроем заснули на полу в единственной не пострадавшей от воды комнате Гаяне на втором этаже.

Самое интересное, что до отъезда мы от нечего делать с Гулей смотрели на кассете "Титаник" раз пять и видимо притянули похожую ситуацию, что весь дом залило по щиколотку водой, и мы всю ночь ходили немытые и нечесаные, продрогшие как единственные спасшиеся пассажиры "Карпатии".

1 января мы встали где-то в 11 часов, суданец ускакал вниз. Приехала Гаяне и долго ржала над ночным проишествием. Мы с Гульжан собрали вещи, и решили съехать из "нехорошей квартиры" в дорогущий Marriott La Guardia, так как все гостиницы были заняты. В "Мэрриоте" мы немного пришли в себя, и сразу поехали на Манхаттан через весь Куинс. С окна поезда были видны районы, которые мне напомнили сюжеты многих фильмов как, например, "Однажды в Америке", где рассказывалось об уличных бандах Нью-Йорка и организованной преступности в годы Великой Депрессии, или "Счастливая странница", где Софи Лорен играла многодетную мать-эммигрантку, у которой была единственная мечта стать гражданкой США и купить дом на Лонг-Айленде и жить в нем. Но уже под конец жизни она отказалась переехать в него, так как не смогла расстаться с убогой квартиркой в районе маленькой Италии, где прошла вся ее жизнь и выросли дети. Или герои Стивена Кинга Джейк Чемберз и Эдди Дин тоже были нью-йоркцами. Странно, что нас еще не было на свете, а город уже давно жил и с ним уже были связаны миллионы чьих-то людских судеб.

Весь остаток дня мы провели на Empire State Building, смотрели на ночной Нью-Йорк с 86-го этажа. Совсем поздно мы двинулись снова к "месту встречи, которое изменить нельзя", на Times-Square, где зашли в ресторан, взяли себе стейки с гарниром, салаты, вина и наконец-то нормально поели. Тут-же мы встретили одного студента из Москвы и украинку. Уже ближе к полуночи мы снова прошли через Рокфеллеровский центр и на метро укатили в Ла-Гуардию, в гостиницу.

2 января я проснулся еще затемно, и сидя на подоконнике обозревал панораму ночного Манхэттена вдали. Тут-же через дорогу самолеты аэропорта Ла-Гуардиа вставали в очередь, дабы умчаться в разные концы страны. В темноте ночи небоскребы горели разноцветными огнями как будто жили своей отдельной жизнью, как некий фантастические космические корабли, наделенные разумом и готовые по первой команде взмыть в небо. Но с приходом утренних сумерек они слегка поблекли, пока совсем не растворились и не исчезли в свете наступившего нового дня.

Вскоре проснулась Гульжан и мы сдали наши вещи в багаж, так как Мэрриотт стоял тут-же напротив аэровокзала и снова сделали ноги на Манхаттан. На сей раз мы вышли на причале South Ferry и пока его ждали, Гуля решила взять себе хот-дог, но рядом над нами летали атлантические чайки, и одна чайка чуть не выхватила у нее из рук этот хот-дог, чем чуть на всю жизнь не оставила бедную казашку заикой.
На пароме к Статуе Свободы мы прижались к конвекторам тепла, так как несмотря на солнце было очень холодно. С Либерти-Айленд открывался потрясающий вид на Манхаттан, его небоскребы, наверное, это самый урбанизированный вид в мире. Тут же мы встретили двух студентов по моей-же программе, и хотя времени оставалось мало решили все-таки съездить и на Эллис-Айленд.

Когда паром нас довез назад до Южного Манхаттана на город опустились сумерки, мы решили побежать ко Всемирному Торговому Центру. Всемирный был неотразим, казалось эти 110-этажные башни-близнецы воплощали в себе всю мощь американского капитала и всего западного мира в целом. Мы содрогнулись от одной мысли, что в 93 году безумные арабы пытались взорвать это восьмое чудо света, такое-же чудо инженерной мысли, как некогда Титаник, сверхзвуковой Concorde, или Асуанская плотина.

До вылета оставался ровно час и мы как пули влетели в метро, но видимо не учли, что нью-йоркское метро ходит по другому. Туннели там были связаны, а не изолированы отдельными трубками как в Москве, и пока мы доехали до перехода на Таймс прошла уйма времени. В панике мы выскочили на Пятую авеню и стали голосовать, чтобы поймать таксишку. Наконец мы выцепили какого-то пакистанца, который пообещал довезти нас до Ла-Гуардии, при этом мы ворвались к нему в салон как налетчики с большой дороги. Напрасно мы надеялись, что он свернет на параллельную улицу и выедет на скоростное шоссе по Ист-Ривер возле ООН, а оттуда на хайвей до аэропорта, наш пакистанец упорно не хотел покидать Манхаттан и специально ехал на север по самой запруженной движением Мэдисон-авеню, и пока мы добрались до Центрального парка он успел остановиться на двадцати светофорах. Мы с Гулей бессильны были на него подействовать, так как он что-то бормотал в ответ, что мы не могли понять. Щеки у нас горели огнем от нетерпения и напряжения, и мы молили Всевышнего только о зеленом свете.
Манхаттан закончился ровно тот момент когда закончилась посадка на наш самолет до Далласа, и дорога заняла напротив обещанных 30 минут ровно 1 час, и вместо 25 долларов, пакистанец нахально затребовал все 30 не считая чаевых за черепаший ход. Больше всего нас возмутило то, что он останавливался на желтый свет и никак не желал или не мог перескочить на свободный соседний ряд. По количеству испорченных нервных клеток мы перевыполнили план на грядущую пятилетку. Мы выскребли всю наличность, и в общей сложности мы набрали только 24-50, но мы решили его обломить в последний момент как и он нас. И хотя оставался один шанс из ста, что нас самолет задержали на десять минут, мы решили догнать рейс. Таксист наконец-таки докатил до терминала American Airlines, я сгреб деньги в кучу и как только он тормознул у дверей, я по предварительному сговору "сообщил Гуле ускорение", она рванула как баллистическая ракета, я же стремительно вложил таксисту деньги в лапу и по той же траектории катапультировался из машины.

Таксист успел за две секунды пересчитать деньги, за пол-секунды понять, что его надули, и еще за пол-секунды догадаться начать сигналить чтобы нас остановили. Как мы бежали к своему самолету! При этом я нечаянно задел какую-то бабку, которая выходила из туалета, что она почти дважды повернулась вокруг собственной оси и при этом умудрилась еще устоять на ногах. Мы пробежали все 10 гейтов пока не добежали до своего последнего, все люди, завидев нас мгновенно шарахались в стороны, так как если-бы они столкнулись с нами в районе 5-го или 6-го гейта из них вышибло бы дух вон. Закончили свой марафонский бег мы у нашей стойки в полукилометре от таксиста, где служащий компании торжественно нам объявил, что наш самолет уже в воздухе.

Америка не была-бы Америкой, если-бы нас снова не решили спасти и девушка с крылышками запихала нас на последние места на другой первый рейс до Далласа. Мы до сих пор не могли поверить, в то, что пережили за последний час и окончательно успокоились только в тот момент, когда самолет оторвался от бетонки Ла-Гуардии и взял курс на Техас.

На этом наше пребывание в Нью-Йорке-городе контрастов, завершилось, и полностью оправдывая себя, он так и ни на одну минуту не дал нам забыть, что мы находились в самом противоречивом из числа избранных городов мира, где с тобой каждую минуту может произойти все, что угодно. Здесь на каждом шагу можно выиграть миллион и стать знаменитостью, либо расстаться с последним центом и исчезнуть навсегда. Ну, а встретить Новый год на Таймс-сквер, такое ведь не забывается никогда.